Бывает так, что любовь приходит к тебе сама.
Ты ее не зовешь, не загадываешь желаний, не просишь у судьбы, а скорее наоборот.
Живешь себе счастливо, верно и даже гордишься этим, как вдруг все твои планы летят к чертям.
Мы познакомились почти три года назад, одновременно откликнувшись на предложение подработки в архивной организации.
Она была студенткой предпоследнего курса Арха, а я - распиздяем.
Работа по объектам, разъездного характера, пересекались редко; а практически на полгода, или даже на дольше, как-то раз вообще выпали из жизней друг друга.
Я подрос в карьерном плане и оказался в офисе; встретил ее там же, а она меня тогда даже не узнала. Извинялась потом долго.
Она получила диплом, а я оставался распиздяем.
Гордо сообщил ей как-то о своем повышении, а на следующий день она стала моим боссом.
Один кабинет на двоих, в который я, будто в наш дом, приносил тепло и свет.
Понятие дружбы для меня не вполне близко, поэтому я дружил, не ведая, что довольно сильно люблю человека, на самом деле.
А потом я нехило подвел нашу организацию, и меня сняли с должности.
Но она похлопотала, и меня не уволили и даже не понизили зарплату.
Просто опять откатили в должности на самый низ.
У меня тогда была дикая депрессия, и всем сразу стала очевидна причина.
Кроме одного меня.
В конце марта я как-то проснулся с мыслью "нужно подарить Насте цветы". Как я умею - встать в пять утра, купить изящную горшечную розу, приехать в офис раньше всех, подписать открытку каким-нибудь Шекспиром и тихонечко сбежать на объект.
А в ту же пятницу я приехал уже позже всех в офис, с ее любимым шампанским и апельсинами; и мы сидели до половины первого ночи и це-ло-ва-лись.
Мы не совсем совпали по времени.
Она говорит, что жалеет, что мы не встретились раньше. Потому что теперь называет себя верной почти-женой.
А дальше мне остается только воплощать выдуманный мною план.
У меня есть ничтожный шанс. Шанс есть практически всегда.
Я должен измениться в материальном плане, в плане собственной амбициозности и разумности, не меняясь при этом в духовном.
Кажется тяжелым, но мне нужно справиться.
Даже если в итоге мне разобьют моё бедное сердце (а это девять шансов из десяти), я хотя бы и сам окажусь с машиной и квартирой. В таком положении несколько легче переносить любовные переживания.
Разбиваться на жигулях, вылетев за перила Троицкого моста, я не стану. Хоть и в шутку грозился этим ей.
Сейчас я даже не уверен, что мы еще хоть раз в жизни поцелуемся, а мне очень нужно быть уверенным в том, что мы поженимся в Дании или Португалии через лет пять. Я сказал ей, что точно это знаю. И она уверена, что я прав.
Она верит в это больше, чем я.
- Я принимаю твою любовь, Лена!
- А я принимаю твою нелюбовь.
Смотреть на тебя, на высоту твоего роста, не находя в себе отваги коснуться белых от природы волос; аккуратно брать под руку и смеяться вместе с тобой; учить тебя чему-то новому и стараться не плакать и не курить при тебе.
Уважать твои сомнения и страхи, замедлять собственные движения и не поддаваться злым порывам; учиться чему-то новому у тебя.
Делать подарки, но уважать личные границы, внимательно относиться к твоим чувствам и принимать то, что ты можешь мне дать, не умолять о большем, не давить и не обижать, ждать.
В этом романе мне необходимо возвести моё умение ждать в абсолют.
"Никогда, никогда ни о чём не жалейте."